* Безумные попытки голодающего и беспорядочного писателя, Вальтера Кранца выклянчить, занять или украсть хоть сколько-нибудь денег, чтобы выжить, и в то же время отказ в необходимой помощи со стороны западных друзей, с которыми он был в отличных отношениях, и стремление погасить долг, что всегда было чуждо Хемингуэю, подхлестывали Вальтера, превращая его в человека, чьи желания и поступки невозможно предугадать. Однажды утром я сказал Хемингеру: «Не выдавайте меня. В конце концов я только обычный жалкий негр…». — «Нет, — ответил Хем, – нет, нет, мы не допустим, чтобы вы попали в газеты». К счастью для Вальтера Кэпнэла, в августе я уже находился в Алжире и не имел возможности добраться до его дома. Я остановился в Париже и провел в городе три недели, помогая писателю в его муках и сомнениях. Вскоре из армии пришло уведомление о том, что мне надлежит отправиться в Африку в качестве корреспондента. Затем пришло письмо от редактора «Алжирской газеты» — просторного журнала с множеством вопросов, на которые следовало ответить. Я должен был перечитать все подряд, чтобы выбрать материал, который будет отвечать требованиям издательства, и изучить статьи, чтобы избежать повторений. Кэпнел продолжал ломаться, и я начал воспринимать это как определенный вызов. Но, с другой стороны, я ощущал и странное удовольствие, и бесконечные возможности отыскать связь, которая неизбежно возникнет между этой женщиной и ее мужем. Теперь, когда этим делом занялся я, к нему подключилось мое обостренное чувство ответственности, заставлявшее меня проверять каждую деталь. Очень скоро я понял, что для многочисленных вариаций слишком много людей оказываются в одинаковом положении, а я должен быть абсолютно беспристрастным и беспристрастность всегда была основным требованием для моих репортажей. Мне нужно было найти какой-то совершенно конкретный ответ, который позволил бы мне судить беспристрастно и непредвзято о людях. Я был тем не менее в определенной степени противником любого упрощения или повторения. В данном случае просто было необходимо выбрать некое общее место, которое позволило бы мне рассматривать события, воссозданные в моей книге, в максимально широком контексте. Поэтому пришлось искать золотую середину, которая удовлетворила бы как мою потребность в утверждении, так и здравый смысл читателя.
Сатанинское зелье / The Satanic Mist 1980 Я всегда знал, что в истории кино есть свой Сатанизм. И это не только фильмы ужасов, комедии и прочие жанровые фильмы. Это и многие другие фильмы, не вошедшие в рамки жанра. В основном это драма, трагедия. Но, тем не менее, их объединяет одна черта, присущая всему жанру – это трагичность истории.