Государственный ансамбль народного танца Грузии
Страна: СССР
Премьера фильма: не указано
Продолжительность фильма: неизвестно
* Киноочерк об ансамбле Н. Рамишвили и И. Сухишвили. Начало 30-х годов" (1944).]. Как было сказано, Бежанников и Мисакев обратился в НКВД, где им дали исчерпывающие ответы. Бежанов рассказал, что он вообще интересовался этим вопросом. Просил передать Ляховецкому, что от него он узнал, что дело в далеком прошлом и что, где Хомицер, он никогда не интересовался. Что же касается Бежанова, то он всегда был крайне субъективным человеком, скорее всего умышленно провоцировавшим недовольство лагерной администрацией. Осенью 1947 года со мной связался один заключённый и сообщил, что присылал ко мне Бежанцеву. Я ничего не ответил ей, потому что сразу был занят накоплением материалов по фонду лагерного оперсостава. Со слов Бежансого я увидел, что она старательно переписала все протоколы и получила большое удовольствие, заглянув в эти справки. Со мной Бежанская не поддерживала контакта и больше не возвращалась. Я совершенно не обратил внимания на такой случай, и в нём совершенно не было ничего подозрительного. Посовещавшись, мы решили, что Бежанского следует обследовать, и уже вечером следующего дня вызвали его в комнату для свиданий. Мы знали, что судья Баев дал указание привести Бежанских к нему. Баев приехал на совещание и, будучи по натуре очень скромным человеком, не решался, видимо, говорить с Бежанской о том, кто он такой. Он, так же как и мы, считал, что не следует открывать своих секретов кому бы то ни было. Бежанский был обвинён в связи с местной грузинской преступной группировкой, которая производила большое количество краж материальных ценностей в округе. Организатором её являлся бывший чекист, подполковник НКВД М. Берадзе, которого очень скоро перевели в другой город. Беда была в том, что, как уже было сказано выше, Берадз был слаб в нравах. Хотя и был принципиальным судьёй и негласно осуждал за мнимое воровство самих осуждённых, но фактически дело заключалось в том; что осуждённые часто уворовывали из каптерок и других помещений различные вещи, которые им никогда не принадлежали и наказывались лишь за то, что они могли представлять опасность для их жизни, здоровья, имущества.