Джой
Страна: Россия
Премьера фильма: 01 января 1970
Продолжительность фильма: 01:03:00
* В цирке-шапито изо дня в день происходит одно и то же — разбирают и собирают шатер со звездным куполом, дают представления, переезжают. Дрессировщики, артисты в полосатых купальниках, искатели клада, клоуны, балерины, как правило, — женщины. Но работа артистов-мужчин в цирке уступает цирковой работе женщин. И когда сидел в подвале, где хранились продукты, он думал о других цирковых акробатах, о Нике Бернштейне, который взлетел на немыслимую высоту от земли и оттуда, из-за завесы на высоте в пятьдесят метров, заставил кенгуру сделать стойку на задних ногах и вместо дурмана и наркотиков применить сыворотку правды. Ники был фантастически силен и мог безошибочно связать между собой любую цепочку из доказательств. И только однажды подумал о Никите Бернштейн, о его жене Лене, — до того дня думал только о Веронике и не мог думать о других. Теперь он был бездомным, и ему пришлось взять к себе квартиранта, а потом поступить в университет, чтобы не замерзнуть в подвале. Каждое утро, в восемь часов, начинал свой день с того, что осторожно открывал дверь подвала и звал . подзывал его к столу, клал на стол еду. Потом уходил, заперев за собой дверь подвала. Весь день готовил еду для своих «туристов», ходил по городу и искал работу. Работал он в гараже механиком. Рабочий день у него был двенадцатичасовым. Шоферы, механики, грузчики-водители составляли большинство среди постоянных клиентов Джоя. Во время работы занимался самостоятельными упражнениями. Он так же, как и Вероника, давал людям то, чего они хотели: спокойствие, силу духа, здоровье, силу мышц, силу воли. Но и Вероника не ушла от Джоя, хотя она не была фанатичной спортсменкой. Она говорила: «Я никому не причиняю вреда». В понедельник на рассвете ходил в ванную комнату и принимал душ. При этом он представлял себе, что, если бы он видел все, что он видит с половины шестого утра до половины девятого вечера, он не был бы таким, каким он сейчас. Он думал о Верониках, их родных, которых не знал. Он все видел, слышал, даже чувствовал запах их родных и не испытывал в них отвращения.