Aimé
Страны: 
Великобритания,
Руанда
Премьера фильма: 1 апреля 2008 (США)
Продолжительность фильма: 00:05:00
* Руанда. Молодая мать Элис возвращается со своим сыном Эме в деревню в надежде помириться с семьей. Но как они будут встречены? Чем занимаются на территории национального парка в изоляции? Как они выжили? В каких условиях содержатся голодные, больные, недоедающие дети? Но самое главное: каково сейчас самой Элис? Чтобы увидеть семью, она соглашается на рискованное путешествие в непроходимые лесные дебри, в которых свирепствуют голод, болезни, нищета и различные конфликты. Попытка выжить вызывает шок — у семейства Хамфрис совсем не тот облик, что Элис рисовала себе в мечтах о «счастливом доме». Но на то она и сказка, чтобы оживать по мере приближения к ее сюжету. Элис продолжает путешествие с сыном и дочерью. По пути на них нападает группа вооруженных людей, которые надеются, что найденные в машине Элис сокровища помогут им захватить власть в стране. К несчастью для них, они ошибаются — сын Элис оказывается так же стойким, как она сама. Поиски сокровища и ответы на вопросы о том, что в них кроется, приводят к большой крови и страшной трагедии. © Lauren Himes. Postcards from the Wild: My World With Hugh Hefner, 1985. Перевод с английского: Эдуард Кудрявицкий Марио Хиршфельд Царь горы Он хотел быть боксером. Все мальчишки хотели быть боксерами. Он не был одним из них. Он ненавидел бокс и думал, что когда вырастет, он будет изобретателем, любителем автомобилей, художником, писателем. А может, у него вообще ничего не получится. Все его мечты рассыпались. Он стал боксером — и очень скоро ему пришлось стать чемпионом мира. И он долго держался. Однажды его соперник умер от сердечного приступа в тяжелом весе. И он остался чемпионом. Он долго держался, а потом получил серьезную травму и вынужден был вернуться домой. Падает, ударяется головой о уличный бордюр. Острая боль — и череп раскалывается пополам. Повезло — он не только выжил. Он победил своего соперника. Но это стоило ему любимой. Она пошла за другим. Он остался один, и жизнь его потеряла всякий смысл. Но — даже хуже — он перестал быть боксер. Он больше не мог больше драться — и думать. Он сам не знал, кто он теперь.
