* Действие фильма начинается со сцены, где главный герой Евгений, сильный, наглый, ругающийся матом в присутствии дочери Марии и единственного друга Бориса, ложится в постель с той, кого он любит. Ситуацию не спасает даже присутствие сына Бориса и дочери Евгения — Валеры и Марии. Затем идут спонтанные нападки главного героя на жену с ее родственниками, пьяные ссоры между героями, драка с Марией, и в финале Евгения насилует его гостья Мария… — Вот, черт! — воскликнул я и нажал кнопку перемотки. … Сцена насилия, унижений, отвратительный монолог Евгения — весь этот беспорядок, возникающий по ходу действия, не прибавляет положительных эмоций к финалу. …Трудно себе представить, с каким количеством негативных эмоций мы столпились у экранов и напряженно ждали окончательного вердикта. — Ну что ж? — сказал, наконец, Борис. — Все эти сцены не убедительны. Все мы дружно согласно кивнули. Если сцена насилия омерзительна, то сцена измены отвратительна вдвойне. Но у зрителя неизбежно возникнет вопрос: а если бы измена состоялась, мы бы уже знали, что герой любит другую? Ведь это так просто — увидеть, что это так… …Реакция на страшный поступок, совершенный Евгением, была немотивированной, а потому очень болезненной, и это однозначно снижает ожидаемый эффект картины. Мы обратили внимание на то, что, по сути, фильм был записан с единственной целью — чтобы Евгений, познав истинное положение дел, признал, что все это время он обманывал людей, называя любовь любовью… После просмотра оказалось, что в самом финале Евгения, который как будто уже собрался просить прощения, но тут рассвирепевшая жена схватила нож и воткнула его прямо в сердце, потому что она, видите ли, его любит… Хочется сказать авторам фильма большое «спасибо» за все, что они сделали для зрителя, но сказать это словами трудно. Мы поняли, что их интересовало в первую очередь не то, как мы отреагируем на экранный акт насилия, и уж тем более не то как мы будем себя в этот момент вести, а то, насколько впечатлит наш живой, реальный, экзистенциальный опыт их образ действий.