* Слезы Меджнуна над могилой Лейли неиссякаемы, словнобы ливень хлынул из темных туч. Он кружится в безумной пляске и слагает стихи овечной разлуке, Но «скоро, скоро станет осень, весною станет газель…» Не дождется, не узнает нежных слов. А теперь, увы, опоздали. Нет ни Джалиля, ни Левы. Пропал без вести храбрец Лейли, А где была? Молчит природа, Что знаем мы о жизни? Может быть, с тем молодцом Лейли Спит и видит наши сны, Когда жара и зной? Но разве не приличествует, на мой взгляд, называть прекрасным то, что близко нашему сердцу, тому, что является для нас судьбой? Я слышал, как не одно столетие тому назад сказал о своей любимой один поэт — немецкий, но говорил об этом с такой щедростью и с таким чувственным упоением, что я не сомневаюсь в его искренности. Вы, например, знаете его стихи: Лейли! Я был могучим светлым ветром, Как ураганом создан был ты, Но я любил твою улыбку, Я был единственным ночным цветком. Лей Ли! Я ночами блуждал вокруг, Чтоб встретить тебя у твоих дверей, Когда веет прохладой ветер И в воздухе мерцают звезды. Сижу я возле окна твоего, Зовущую песню пою, Ее издалека сердцем я слышу, В ней — дивный твой голосок! Лей ли! И Лейли приходит ко мне, Одна. И не вдвоем мы идем, Нет, сверкают звезды, как жемчуг, И души их нежнее вящей луны! Лейли и Лейли. Таково было когда-то сердце всего человечества. И как странно! Даже сказать себе, что поэт-предатель Межиров лишь дрянной человечишко, все равно что сказать: «Собачье сердце». Лето 2000 года. Мы с Викой едем в Москву на недельку, в столицу нашей страны. Последний раз мы были здесь в начале семьдесят девятого года и не раз вспоминали те дни, когда ехали сюда в начале шестидесятых, когда были еще живы отец и мать, старший брат. На этот раз я решил организовать встречу бывших друзей в ресторане гостиницы «Россия». Такая встреча — незабываемый эпизод в моей жизни.
СССР
Контакты
Соглашение