* Действие фильма начинается в древнем итальянском городке, населенном забавными кроликами. Во времена свирепых римских легионов здесь жили сотни, а то и тысячи этих забавных существ. Здесь они пускали корни, плодились и умирали. От них не осталось ничего. Но город не может опустеть, жизнь нужно поддерживать. И вот, в теплый день, в здешнем храмовом дворике появляется странный и странный кролик. Он идет в храм, останавливается перед старым идолом, долго разглядывает его. Потом берет его в руки, принимается петь — в этом все дело. И песня эта чудо, словно перед нами пророчество о том, что в один прекрасный день из храма выйдет человек. Каждый по-своему понимает это пророчество. С конца XIX века, в эпоху «Битлз», «Роллинг Стоунз», на наших экранах иногда появляются фильмы, в которых безумные кролики уже не так безумны, как раньше, в XVIII веке, но и они, подобно герою фильма, не вполне лишены какого-то безумия. А в последние годы можно было видеть картины, где кролики действительно появляются и здравствуют до сих пор. Так в чем же дело? В том, вероятно, что они действительно существуют. В той линии повествования, где главные герои меняются ролями. Из трех сказочных героев двое — из легенды, один — из современности. В центре обоих — история любви: в первой, в «Зеленом шарфе», красавица Лор, героиня мифа, выходит замуж за капитана парохода, а в последней, в фильме под названием «Земляничная поляна», она выходит замуж уже за того, кто остался в деревне, за пожилого человека. В обоих фильмах есть и любовь. В «Зеленой птице» она рождается от яркого фонаря в ночи, от этого маленького островка-города посреди ночи, в нем рождается радость. В этом смысле оба фильма очень близки друг к другу. Так что фильм «Земляника с молоком» вовсе не про то, что мы наблюдаем сегодня, — скорее он про то время, которое было задолго до нас. А если вспомнить, что фильм этот попал в наши руки спустя только несколько лет после выхода на экраны телевизионной версии «Дня кролика», то становится понятно, что ретроспектива одного художника — это всегда и ретроспекция одного времени.