* Где пролегает та граница, которая отделяет профессионального солдата от профессионального убийцы? Или это — одно и то же? И может ли для такого человека, как он, не быть своего рода разменной монетой даже собственная жизнь? Эту идею Виктор просчитал за несколько секунд. Он не был уверен, что она правильная, но кто его знает… То есть, он собирался совершить убийство не ради себя, а ради тех, для кого эта жертва могла обернуться для него бедой. Или гибелью. Он надеялся, что в глубине души у него осталась искра сострадания к этой женщине, которая почему-то считала себя его женой. Он ведь ни разу не проводил с ней такого времени, как, скажем, с Кларисой. Он начал объяснять ей, что у его брата роман, что он, Виктор, и сам женат, что, возможно, у него еще появятся другие женщины — красивые, верные и ласковые, — но он не может позволить, чтобы его личная жизнь висела у него на шее вот так, без любви и надежды… И вот теперь он приходил к ней, чтобы сказать, что передумал. Я не буду счастлив, если стану счастливым, Не зажигая света, не ложась в кровать, Я получу свое, как в тот вечер синий, Когда едва касались пальцы струн, А губы ждали встречи, чтобы голос, Раскрыв объятья, снова звал за дверь, И в мыслях о тебе мое знобкое тело Сжималось, как звенья цепи, пока Оно не метнулось, как птица в небо, Прервав порочный круг, показав, Что я могу, а что — нет. И я до дня последнего встречаю Июнь, что станет самым страшным днем, Наивный, жалкий и упрямый мальчик. Храни тебя господь, Мария… — Только хотела поблагодарить вас за то, что вы съездили на дачу, поговорили с Ларисой Ивановной и нашли там то, о чем я просила… Вы пойдете со мной? Я уже пыталась дозвониться до Виктора, но он все время был занят. После того, что произошло сегодня, я хочу, чтобы вы были рядом, только рядом… — …Это все очень и очень сложно… Она снова замолчала, ожидая его ответ.
Германия (ФРГ)
